- Дурацкая книжка! – Принцесса звонко захлопнула книжку.
- Ты просто не любишь читать, - не отрываясь от вязания, заметил Змей Горыныч.
- Потому что скучно!
- Читать надо! – назидательно сказал Змей Горыныч, вздохнул и поправил сползшую петлю.
- Чего это! – фыркнула Принцесса.
- А того! – Змей Горыныч отложил вязание и выразительно посмотрел на Принцессу. Та качалась на стуле, перекатывая во рту жвачку. – Потому что, а то…
- А то что? – Принцесса вынула изо рта жвачку, скатала шарик и незаметно приклеила его к стулу. – А то замуж не возьмут, да?
- Тебя и так не возьмут, - буркнул Змей Горыныч и снова взялся за вязание.
- Меня? Меня не возьмут?! Да я! Да ты! Да вот увидишь!
- Лицевая, изнаночная, лицевая, изнаночная… - забормотал Змей Горыныч, спицы быстро мелькали в огромных лапах, тонко и мелодично ударяясь друг о друга.
( Read more...Collapse )

Вчера в магазине продавали Пушкина. За 129 руб. В квадратной упаковке, выдержанной в пастельных тонах с добавлением благородного золотого. С изображением жирного кота на фасаде. Вероятно, ученого, хотя по морде прямо так и не скажешь.
За всем этим великолепием как-то сразу не рассмотрелось, что Пушкина нынче подают хорошо взбитым в шоколадный мусс. С добавлением вишни и коньяка. Хотя с Ариной Родионовной и кружкой было бы аутентичнее.
- Знаешь, - сказала Любка. – 129 рублей за Пушкина как-то дорого.
- Дороговато, - согласилась я.
Стоявшая рядом интеллигентного вида бабуля недобро зыркнула на нас из-под очков, и мы смутились, пойманные с поличным на пренебрежении к классикам. Но Пушкина так и не купили.
( Фото из сети, чтобы не быть голословнойCollapse )

Любка вчера ездила в Ярославль на Рождественские старты. Поэтому сегодня с утра она сказала, что у нее болят руки/ноги/голова, и вообще школа в сегодняшние жизненные планы никак не вписывается.
( Господи, - говорю я...Collapse )

- Господин Сказочник! К вам гости.
Я нехотя оторвался от перемешивания угольков в камине. Сырые дрова никак не желали разгораться, огонь еле теплился, а между тем на дворе стоял ноябрь, и в щели полусгнивших окон нещадно задувал промозглый ветер. В наших местах ноябрь – месяц безжалостных ветров и тягучих депрессий.
- Кого там еще черт принес, Элеонор, - ворчливо пробормотал я, оборачиваясь.
- Так вот ведь, господин Сказочник, - Элеонор не дали договорить. Оттеснившая ее от двери компания была крайне разношерстной. В растерянности я переводил взгляд с одного на другого. Что им, черт побери, надо?
( Read more...Collapse )

Сегодня обратился ко мне родственник с просьбой научить его французскому. За просто так, потому что:
( Read more...Collapse )

В пять часов утра Кота Трофима накрыло мыслью о легендарной славе Джона Бонэма, и он принялся выстукивать барабанную дробь на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях. Чистый как слеза, звонкий и гулкий звук радостно возвестил весь многоквартирный дом о начале нового дня.

Понимая, что нас все равно однажды линчуют, и подозревая, что уцелеет только эта пушистая сволочь, муж поднялся с постели и, подтягивая спадающие трусы, поплелся на кухню, по пути проверяя, не забыл ли он свой словарный запас матерных слов.

- На жри, сволочь!
( Read more...Collapse )

- Нам завтра велели сдать личные дневники на проверку, - говорит Любка.
- Ну и?
- А у меня его нет, - равнодушно пожимает плечами Любка.
( мою дочь...Collapse )

Работала со мной давно-давно девушка Маша. Красавица и умница с совершенно чудесными волосами как у Рапунцель – густыми, волнистыми и всегда изящно и безупречно уложенными. Причем, это была не безупречность прически тети Вали из буфета или Нины Петровны, заведующей универмагом, нет… в Машиной прическе был юношеский задор, нотка морского бриза, капелька творческого беспорядка, пара лучиков солнца, шорох осенних листьев, дуновение ветерка и легкая музыка весенней капели.
( Read more...Collapse )

Выхожу из магазина. На ступеньках стоят двое: мужчина и женщина.
- Ну поедем ко мне, - умоляюще говорит мужчина. – Поедем. У меня котлетки. С пюрешечкой.
И так он это все произносит, бархатно, соблазнительно, волнующим баритоном, что прямо – хлоп! – и лампочки разноцветные загораются, а в животе бабочки скребутся, тьфу, порхают. Порхают, мать твою, бабочки!
Обратно иду, их уже нет. Я понимаю. Я б тоже не устояла.