Мне нравится идти в никуда, осенью в скользкие сумерки, зимой, хрустя снегом под ногами, весной по хлюпающим лужам.
Мне нравится смотреть, слушать и ловить обрывки чужих разговоров. Я не подслушиваю – слова сами шелестят и проносятся мимо и достаточно их просто поймать двумя пальцами за прозрачно-призрачное крылышко, как трепещущую бабочку.
Вот идут два дедка, обоим где-то под семьдесят, но крепкие такие. Один говорит другому:
- Представляешь, приходим мы туда с Коляном, а там одни бабки…
В голосе слышится неприкрытая обида.
Куда они ходили с Коляном? В клуб «Кому за тридцать»? И да, нам всем немного за тридцать, теперь уже навсегда немного за тридцать.
Из утренних сумерек выплывает девчонка с собачкой. Всегда одна и та же и всегда неожиданно, как Летучий Голландец и Предвестник Гибели Одинокого Путника. На лице у девчонки черная повязка с чем-то белым. Я не успеваю рассмотреть, я никогда не успеваю. Она на всех парусах проносится мимо, увлекая за собой свою
Мне кажется, на повязке изображены череп и кости. Мне хочется догнать девчонку и рассмотреть поближе. Возможно, у нас с ней много общего, хотя… ах да, мне ведь уже немного за тридцать…
По переходу на красный свет идет мужчина. Прямо за его спиной со свистом пролетает машина.
- Мужчина! – кричит женщина с обочины. – Мужчина! Как вам не стыдно! Вас ведь могли задавить!
- А мне по хрену, - бормочет мужчина.
- Идиот! – серый вязанный берет женщины возмущенно подрагивает.
- Дура! – не остается в долгу мужчина.
…Я иду. И иду. И иду. И чужая жизнь разноцветным калейдоскопом несется мимо.
